В 2015 году мировое сообщество приняло важную инициативу — 17 целей в области устойчивого развития (ЦУР). Это своего рода план, который должен помочь сделать наш мир лучше: избавиться от бедности, улучшить здоровье и образование, защитить окружающую среду и бороться с изменением климата. Эти цели объединяют все страны, богатые, бедные и среднеразвитые, и требуют совместных усилий.

Но что происходит сейчас? Согласно последним данным ООН, ситуация с инвестициями ухудшается. В 2024 году глобальные прямые иностранные инвестиции снизились на 11% — это уже второй год подряд, когда деньги уходят из экономики. Особенно это заметно в развитых странах Европы, где приток инвестиций сократился сильнее всего. Но не только там: за внешне стабильным притоком инвестиций в развивающихся странах скрывается более глубокий кризис.

Почему это важно? Инвестиции — это не просто деньги. Это сигнал о том, на что общество делает ставку. Когда инвесторы вкладывают деньги в новые проекты или бизнесы, они показывают доверие к будущему страны. А если инвестиций мало или они сокращаются, это значит, что развитие замедляется, а возможности для улучшения жизни людей уменьшаются.

Что именно происходит? В мире наблюдается переориентация крупных компаний на цифровые технологии и производство полупроводников — то есть на очень прибыльные и стратегические сферы. Но при этом инвестиции концентрируются только в нескольких странах, а развивающиеся страны остаются в стороне. Хотя количество новых проектов (так называемых greenfield-проектов) немного выросло (+3%), их стоимость снизилась (-5%), что говорит о меньших вложениях и меньших перспективах.

Финансовый рынок тоже показывает тревожные признаки. Объем выпуска «зеленых» облигаций, инструментов для финансирования экологических проектов достиг рекордных $1 трлн. Но при этом доверие к таким бумагам падает, а новые инициативы реализуются всё медленнее. Европа лидирует по объему таких инвестиций, а развивающиеся страны остаются недостаточно представленными.

Самое тревожное — многие важные проекты по всему миру реализуются меньше, чем пять лет назад. Это значит, что прогресс в достижении Целей устойчивого развития замедляется или останавливается. А чтобы развивающиеся страны смогли догнать и решить свои проблемы, им нужно около 4 триллионов долларов ежегодно — денег, которых у них просто нет.

Что это значит для всех нас? Если мы не будем поддерживать развитие этих стран сейчас, последствия могут коснуться каждого: ухудшение условий жизни, рост бедности и экологические катастрофы могут стать глобальной проблемой.

Важно помнить: инвестиции — это не только деньги. Это наш общий вклад в будущее планеты и каждого человека на ней. И если мы хотим сохранить мир и обеспечить достойное будущее для всех стран, нужно срочно искать пути вернуть инвестиции и поддержать развитие тех стран, которые нуждаются в этом больше всего.

Статью подготовила Дарья Барановская

Почему демография важна для нашей жизни и экономики? Вы замечали, что в странах мира постоянно происходят перемены в населении: кто-то рождается, кто-то уходит из жизни, кто-то переезжает в другой город или страну. Эти изменения — не просто цифры в статистике, а реальные процессы, которые влияют на то, как развивается экономика, сколько есть работы, каких товаров и услуг нам хватает и насколько стабильно живется в обществе.

Демография — это наука о населении, которая изучает, сколько и кто живет в стране, как меняется возраст людей, сколько рождается детей, сколько людей уходит из жизни, и куда они перемещаются. Понимать эти процессы важно для каждого, потому что они затрагивают нашу жизнь напрямую. 

Почему это важно для экономики? Экономика — это не что-то абстрактное, а повседневные дела: работа, зарплата, покупки, налоги и пенсии. Демографические изменения влияют почти на всё это. Если в стране много молодых и трудоспособных людей — это хорошо, потому что есть кому работать и создавать товары и услуги. Чем больше работников, тем чаще компании растут, а люди получают заработную плату. Но если людей становится меньше и они стареют, то рабочая сила сокращается, и экономика может замедляться. Представьте, что в компании мало работников — значит, продукции будет меньше, и доходы упадут.

Старение населения означает, что больше людей выходит на пенсию и меньше сможет работать и платить налоги. Это сложно для государства, потому что пенсии и медицинская помощь требуют много денег. Если работоспособных людей, мало, а пенсионеров много, государству трудно справляться с выплатами и уходом за пожилыми. Тогда требуется больше налогов. Или же выплаты уменьшают, что влияет на жизни многих семей. 

Наш возраст влияет на то, что мы покупаем. Молодые люди чаще тратятся на технику, образование, жилье и развлечения. Пожилые — на лекарства, медицинские услуги и комфортный отдых. Если в стране много пожилых, экономика меняется — растут отрасли, связанные с медициной и уходом, а спрос на молодежные товары может падать. Страны с большим количеством молодых людей часто растут быстрее, потому что здесь много работают и покупают. Это называется демографический «бонус» или «дивиденд». Но чтобы этот бонус принес пользу, важно создать хорошие рабочие места и обеспечить образование. Если этого не сделать, много молодых людей может остаться без работы, что плохо и для них, и для экономики.

Люди часто переезжают из деревень в города в поисках работы и лучшей жизни. Это создаёт нагрузку на города: нужно строить дома, транспорт, школы и больницы. Если город развивается быстро без планирования, появляются пробки, плохое жилищное обеспечение и недостаток услуг. Значит, нужно заранее готовиться к таким изменениям. Когда люди переезжают из одной страны в другую — это миграция. Некоторые страны привлекают молодых специалистов, чтобы восполнить нехватку работников. Мигранты часто приносят новые идеи, инициативы и помогают экономике развиваться. Но для успешной интеграции нужны программа поддержки и понимание друг друга.

Демография — это не только цифры в статистике. Это наша реальная жизнь и наше будущее. Изменения в численности и составе населения влияют на то, как развиваются города, кто платит налоги и как заботятся о пожилых. Понимание этих процессов помогает принимать правильные решения — и нам, и политикам, и бизнесу. Чем лучше мы будем знать свои демографические особенности, тем успешнее сможем строить экономику и комфортное общество для каждого.

Статью подготовила Дарья Барановская 

Фото: журнал «Международная жизнь».

С развитием технологий человечество столкнулось с рядом прогрессирующих экологических проблем планетного масштаба, которые поднимают не только вопросы о сохранении окружающей среды, но и вопросы миграции, потери культуры и крова, актуальные для многих наций. На сегодняшний день по данным ООН 34 миллиона человек во всем мире не имеют достаточного количества пищи: нехватка ресурсов для ограничения последствий изменения климата и адаптации к ним делает достойную жизнь, а в некоторых случаях и попросту выживание, недоступными для многих.

Зачастую, выделяют две категории потерь от климатических изменений — неэкономические и экономические. Первые подразумевают необратимые последствия, ценность которых выходит за рамки рыночных отношений, такие как потеря культуры, массовая миграция и ухудшение качества экосистемных услуг. А вторые могут быть оценены в денежном эквиваленте. К примеру, по данным МОТ изменение климата и «тепловой стресс» могут привести к потерями в размере 2,4 триллиона долларов и сокращению количества рабочих часов в мире на 2,2 процента (что эквивалентно 80 млн рабочих мест с полной занятостью). Подобная динамика  может привести к снижению глобального ВВП на 2,4 трлн долларов к 2030 году. 

Однако чем вызвана эта негативная динамика и где берет свое начало? Дело в том, что, согласно отчету ООН, здоровый человек может вынести повышение температуры до 35 градусов при высокой влажности, однако это приводит к дополнительной нагрузке на все системы организма – «тепловому стрессу». Работа в таких условиях – это риск для здоровья: жара ограничивает физические возможности человека, а значит снижает производительность труда. Особенно опасной становится работа в сельскохозяйственном секторе экономики — к 2030 году 60% утраченного в связи с глобальным потеплением рабочего времени придутся на эту сферу. В строительном секторе это показатель составит 19 процентов. Конечно, в первую очередь примут на себя удар регионы, где проживает беднейшее население, а также страны со средним и низким уровнем дохода — места где отсутствуют адаптационные механизмы. «Влияние теплового стресса на производительность труда – это одно из серьезнейших последствий изменения климата, – заявила представительница МОТ Катрин Сагет. – Мы ожидаем, что неравенство между странами будет расти, а условия работы для самых уязвимых слоев населения – ухудшаться».

Изменение климата представляет собой глобальную проблему, выходящую за пределы национальных границ, которая требует «адаптации». Согласно РКИК ООН, под «адаптацией» понимаются корректировки, происходящие в экологических, социальных или экономических системах, которые способны помочь сообществам принимать ответные меры в отношении реальных или ожидаемых последствий изменения климата (от систем раннего предупреждения и засухоустойчивых культур до изменения систем коммуникации, бизнес-операций и государственной политики). Только повышение качества метеорологических прогнозов и систем раннего предупреждения может ежегодно спасать жизни 23 000 человек и приносить выгоду в размере 162 миллиардов долларов США. А комплексное принятие мер касательно адаптации фермерских хозяйств позволило бы избежать падения урожайности до 30% к 2050 году. Поэтому глобальные инвестиции в размере 1,8 триллиона долларов США в системы раннего оповещения, климатоустойчивую инфраструктуру, улучшенное сельское хозяйство и устойчивые водные ресурсы могут принести 7,1 триллиона долларов США за счет сочетания предотвращенных расходов и различных социальных и экологических преимуществ. В «Декларации века», принятой по итогам недавней Конференции МОТ и посвященной вопросам труда в будущем, уделяется особое внимание решению проблем, связанных с изменением климата. Однако, как отмечается Программой ООН по окружающей среде, мир медленно продвигается в деле «адаптации» - на сегодняшний день темпы нарастания последствий глобального потепления значительно опережают наши усилия по адаптации.

По сообщениям Всемирной метеорологической организации (ВМО), за последние 20 лет более половины населения мира – около 4,5 миллиарда человек – уже пострадали от связанных с погодой крупных стихийных бедствий, которые повлекли за собой гибель людей, разрушение домов и подрыв экономики. Согласно докладу МГЭИК, научно доказано, что если мы продолжим идти по нынешнему пути, то столкнемся с коллапсом ключевых ресурсов, необходимых для выживания человечества, таких как производство продуктов питания и пищевые цепочки, доступ к пресной воде и пригодную для жизни температуру окружающей среды. «Последствия изменения климата уже очень заметны. Мы наблюдаем их во всем мире», – говорит генеральный секретарь ВМО — Петтери Таалас, и добавляет, что на конференции по изменению климата в Глазго в 2021 году не было ни одного мирового лидера, который бы поставил под сомнение научные факты. «Эта мысль прозвучала, и она была воспринята». 

Статью подготовила Сиразетдинова Мадина

      «Золотая лихорадка» — массовый приток людей и капиталов в регионы, где открываются новые крупные месторождения золота. Это явление, происходившее в разные исторические периоды и в разных частях мира, сыграло важную роль в развитии экономик многих стран и территорий. Несмотря на свое стихийное и часто хаотичное начало, золотые лихорадки становились мощным стимулом для ускоренного экономического роста, инфраструктурного развития и социальных изменений.

      Типичный сценарий золотой лихорадки состоит из нескольких этапов, первым из которых является обнаружение золота. Обычно для начала золотой лихорадки недостаточно просто найти месторождение золота — необходимы и такие условия, как большое количество этого драгоценного металла и относительно лёгкие методы добычи, не требующие крупного специального оборудования. В частности, золото на территории Юкона обнаружили задолго до начала лихорадки, но оно не привлекло внимания. Только в 1880-х годах старатели стали прибывать в округ, но и это не обретало масштабов золотой лихорадки, которая началась лишь после того, как Джордж Кармак, Джим Скукум и Чарли Доусон заполнили золотом чехол от винчестера за несколько часов. Каролинская лихорадка началась через несколько лет после обнаружения первого золота. Причём 17-фунтовый (7,7 кг) самородок, найденный подростком, сыном фермера Конрадом Ридом, в ручье, протекавшем возле дома их семьи в округе Кабаррус, в течение нескольких лет использовался в хозяйстве в качестве подпорки для двери хлева, так как его обладатели не ведали истинной ценности находки. Затем происходит стихийное переселение старателей. Новости о золотых находках привлекают внимание общества. Стекающиеся с разных концов света старатели создают палаточные городки, которые со временем становятся населёнными пунктами. Вместе с этим развивается и инфраструктура региона: строятся дороги, в том числе железные, магазины. В основном термин «золотая лихорадка» связан с Северной Америкой, где транспортные возможности позволяли старателям перебираться из одного региона в другой, как только появлялась информация о новом месторождении. Старатели пользуются самым простым методом и моют золото в ручьях с помощью лотка и лопаты. Кроме того, они могут применять более сложные способы сепарации, продолжая использовать самое примитивное доступное оборудование. Основное развитие методы добычи получили в Калифорнии, где было добыто золота на сумму около 600 миллионов долларов[6], а численность старателей превысила 250 тысяч. После того как легкодоступное золото добыто, старателей сменяют компании со всё более сложным оборудованием, которые подчиняются действующим законам и регулирующим актам. С приходом компаний неорганизованная добыча золота сворачивается и происходит отток старателей. При отсутствии других видов деятельности население полностью покидает города.

      Главный экономический эффект золотой лихорадки связан с резким увеличением экономической активности в регионе находки. Поток старателей и предпринимателей требует строительства жилья, дорог, средств связи и торговой инфраструктуры. Развиваются местные рынки, увеличивается спрос на оборудование, продовольствие, транспортные услуги и финансы. 

      Золотые лихорадки часто создавали выигрыш не только для непосредственных добытчиков, но и для предпринимателей, обеспечивавших старателей снабжением и услугами. Производство и продажа оборудования для добычи золота, продовольствия, транспортировка и финансовая поддержка — все это стало важными драйверами экономического роста. Золотая лихорадка превращалась в сложную экономическую систему с отраслями, работающими на взаимосвязи.

      Хотя золотая лихорадка способствует росту экономики и инфраструктуры, она также может приводить к крайней неустойчивости. После исчерпания месторождений наблюдается резкий спад экономической активности, часто — депопуляция и упадок населённых пунктов. Кроме того, стихийное освоение ресурсов нередко наносит ущерб окружающей среде и социальным структурам.

      В более широком масштабе, резкие колебания цен на золото могут влиять на национальную экономику. Исторические примеры показали, что чрезмерное увлечение золотом может привести к инфляционным кризисам и экономической нестабильности, что в конечном итоге стимулировало переход к более гибким валютным системам.

      Сегодня золотая лихорадка в классическом понимании уже не происходит, поскольку добыча золота стала высокотехнологичной и капиталоёмкой отраслью. Тем не менее, открытие новых месторождений по-прежнему влияет на экономическое развитие регионов, особенно в странах с обширными природными ресурсами. Инвестиции в добычу золота способствуют развитию инфраструктуры, созданию рабочих мест и привлечению капитала.

Статью подготовила Дарья Барановская

Рост продолжительности жизни и старение населения меняют структуру спроса и расклад бюджетов государств: расходы сдвигаются от образования к пенсиям и здравоохранению, и рынок труда, как и потребительский сектор, адаптируется к серебряной экономике и долголетию. В таком случае для роста экономики государство должно приложить определенные усилия: продлить трудоспособность, реформировать пенсии и растить продуктивность. 

В 1990 году средняя ожидаемая продолжительность жизни в мире составляла 64 года, уже в 2024 - 73,3 года, а к 2050 прогнозируется, что в среднем люди будут жить до 77 лет. Это объясняется снижением младенческой смертности, улучшением здравоохранения и ростом уровня жизни. Так, доля пожилого населения увеличилась на 6% за последние 35 лет; в то же время, количество детей и молодежи уменьшилось на 10% из-за глобального падения рождаемости, урбанизации и вовлечения женщин в рынок труда. Таким образом, источник демографического давления смещается: раньше нагрузка шла от молодежи, сейчас - от растущего числа пожилых.

Старение населения также влияет на перераспределение расходов. Во-первых, пенсии. Обостряется риск долгоживущего дефицита (longevity risk), когда люди живут дольше, чем прогнозировали актуарии [специалисты по страховой математике], следовательно, государства должны выплачивать пенсии дольше, чем это предполагалось изначально; в итоге фонду не хватает денег для выплаты всех обязательств. Во-вторых, здравоохранение: старение и хронические болезни удерживают рост на повышенной траектории. В-третьих, долгосрочный уход (long-term care) - систематическая помощь людям, которые не могут полностью заботиться о себе из-за возраста, инвалидности или хронической болезни. Ожидается, что до 2050 года расходы вырастут минимум в два раза, в то время как спрос увеличится более чем на треть. 

Если страны будут создавать здоровые рабочие места для пожилых людей, увеличивать продолжительность трудовой жизни и заниматься переобучением сотрудников, то в ближайшие 25 лет мировой ВВП может расти на 0,4 процентного пункта в год быстрее. Кроме того, продолжительность жизни меняет структуру занятости: увеличивается количество рабочих мест в здравоохранении, уходе и социальном секторе. Меняется и потребительский рынок: домохозяйства 60+ увеличивают расходы в сторону медуслуг и лекарств, ухода за собой и умных технологий для дома, туризма и досуга. Стареющее общество влияет на структуру спроса на жилье: увеличивается потребность на безбарьерные квартиры и дома с доступом к уходу и близостью к больницам и социальным центрам. Так, старение меняет все поле экономики: страны должны дольше удерживать сотрудников на рынке труда, готовить кадры в новых отраслях и перестраивать финансы под долгую жизнь. 

Существуют разные политические решения, способствующие смягчению последствий. Во-первых, индексация пенсионного возраста к продолжительности жизни: пенсионный возраст постепенно повышается вместе с ростом ожидаемой продолжительности жизни, из-за чего пенсия наступает позже. Это помогает странам удерживать баланс между продолжительностью работы и моментом выхода на пенсию. Во-вторых, реформирование накопительных пенсионных планов: работники автоматически подключаются к пенсионным схемам, доля взноса растет с зарплатой, что обеспечивает пожизненные выплаты. В-третьих, государство может инвестировать в “здоровое старение” (longevity dividend): если люди живут дольше и при этом остаются здоровыми, они дольше работают, меньше тратят на медицину, дольше остаются независимыми. Все эти меры позволяют дольше работать, больше копить и жить здоровее. 

Долгая жизнь - это не только давление на экономику, но и возможность перераспределить бюджеты. Деньги расходуются на пенсии, здравоохранение и уход; тем не менее, развиваются новые источники дохода: более длинная карьерная траектория, «серебряная» потребительская база и новые финансовые инструменты управления риском долголетия.

Статью подготовила София Хасянова

Рост участия женщин в экономике и управление ими все больше долей доходов меняет финансовые модели: от устройства банковской системы до портфельных решений и публичной финансовой политики. Феминизация рынка может позволить государствам повысить экономический рост и устойчивость путем расширения рабочей силы, изменения кредитных паттернов и повышения спроса на гендерно-нейтральные продукты. Кроме того, происходит усиление гендерной оптики в сфере инвестирования. 

В современном мире в большинстве домохозяйств растут доходы женщин, что меняет структуру сбережений: если мужчина контролирует бюджет, то семья все чаще выбирает более рискованные инвестиции, такие как акции или предпринимательство, а если женщина имеет большее влияние, то портфель смещается в сторону более предсказуемых сбережений, например, депозитов или пенсионных продуктов. Исследователи отметили, что даже при одинаковом доходе супругов гендерные различия в переговорах могут привести к разным финансовым стратегиям. Более того, когда в семье работают оба партнера, то доходы становятся более стабильными, ведь появляется мотив предосторожности (precautionary saving) - сохранение денег на “черный день”. Следовательно, суммарная норма сбережений растет, что приводит к росту банковских депозитов и спроса на “пассивные инвестиции”. Так, феминизация рынка труда перестраивает «микро-финансы» семьи.

Феминизация рынка труда привела к финансовому включению женщин: еще в 2011 году у мужчин было на 9% больше банковских счетов, а к 2021 разрыв сократился до 4%. Финансовая активность со стороны женщин также увеличивается и в сфере предпринимательства: появляются новые спросы, ориентированные на новых предпринимательниц. Новые потребности включают в себя простые счета с минимальными комиссиями, небольшие займы для поддержки бизнеса, а также страхование дохода, ведь часто у малого бизнеса нет финансовой подушки. Для обслуживания данного спроса банки должны изменить устройство их продуктов. Во-первых, должно произойти массовое масштабирование low-cost цифровых решений, таких как мобильные кошельки и цифровые банки, во-вторых, внедрение биометрии для облегчения процессов удостоверения личности, и в-третьих, кредитный скоринг по альтернативным данным, то есть анализ мобильных транзакций. Все это предоставляет источники роста для банков и финтеха. 

С 2012 года в ЕС действует запрет на “гендерный прайсинг”, то есть теперь европейские страховые компании не могут учитывать пол клиента при расчете премий и выплат. Как правило, мужчины живут меньше, поэтому для них аннуитеты (пожизненные выплаты) стоили дешевле, в то время как страховки для женщин стоили больше из-за большей продолжительности жизни. Раньше цены на услуги строились именно по этому правилу, но в 2012 году Европейский суд признал учет пола нарушением принципа равенства. Это привело к тому, что при построении актуарных моделей нельзя опираться на гендер как фактор риска, но нужно искать нейтральные переменные, например, возраст или профессия. Так, женщины получили доступ к более дешевым аннуитетам, а мужчины стали платить больше. Из-за большей длительности жизни поменялись пенсионные решения в сторону женщин: появились пожизненные аннуитеты, комбинации накопительных и выплатных схем, а также страхование по утрате трудоспособности и по “паузам ухода” (career breaks). Так, женщины все активнее формируют запрос на продукты, учитывающие долгую жизнь и прерывистую карьеру. 

Женщины повышают свою финансовую активность и в сфере корпоративного управления, что приводит к положительным результатам. Например, когда в советах директоров и руководстве больше женщин, компании чаще показывают более прозрачное раскрытие информации: это происходит из-за того, что женщины-директора больше требуют соблюдения процедур и уделяют больше внимания долгосрочным рискам. Более того, женщины в управлении приводят к лучшим финансовым результатам: конечно, эффект зависит от институционального контекста, но часто в долгосрочной перспективе бухгалтерские метрики растут, а рыночные метрики меньше реагируют на острые ситуации. Также увеличение количества женщин в корпоративной среде укрепляет такие нематериальные активы как репутация, культура и устойчивость управления и снижает вероятность коррупции, дискриминации и экологических нарушений. 

Феминизация рынка труда отображается и на макроэкономике и госфинансках. Во многих странах все больше женщин вовлекают в рынок труда: это позволяет повысить ВВП и доходы государства, но понизить расходы на пособия. Государству становится выгоднее инвестировать в детские сады и транспортную систему, чтобы женщинам было удобнее совмещать работу и семью. Также происходит движение соцполитики: раньше основным инструментом поддержки женщин были пособия и выплаты, а сейчас - доступный уход за детьми и улучшенная инфраструктура. Это приводит к тому, что государство получает источники роста, стабильность и повышение эффективности бюджета. 

“Гендерная оптика” в инвестициях позволяет учитывать факторы, важные как для мужчин, так и для женщин: сколько женщин работает и занимает руководящие позиции или как компания влияет на занятость и доходы женщин. Часто инвестиционные фонды специально отбирают компании с высоким женским участием, ведут диалоги с компаниями для повышения гендерного равенства, а по достижении этого дает кредиты под более низкую ставку. Так, равенство приводит к росту и доходности.

Статью подготовила София Хасянова